Узбекистан, Ташкент – АН Podrobno.uz. У каждого служившего в Афганистане в 1979-1989 годах своя история. Война сделала их героями для государства, которого уже нет, но кем они стали для самих себя?
Узбекистанцу Ринату Файзуллину в 1985 году пришлось взять в руки оружие и отправиться на войну с моджахедами. Будучи спокойным и уравновешенным молодым человеком, пережив потерю друзей в Афганистане, он обнаружил в себе несвойственные ему злость и ненависть. Возвращение к мирной жизни далось ему с трудом. Привыкнув к постоянному напряжению и тревоге на войне, в первое время он не мог заново научиться жить обычной размеренной жизнью, смотреть на людей, которые даже не подозревали о существовании рядом совсем другого мира.
Сегодня, наблюдая за ситуацией в мире, Ринат Файзуллин недоумевает: разве прошлых уроков было недостаточно?
Я не думал о войне
Раньше я никогда и не думал, что стану военным. Эта профессия меня вообще не привлекала. Вся моя жизнь до Афганистана была посвящена спорту. Я занимался дзюдо, а впоследствии тренерской деятельностью. Этот вид спорта я выбрал не потому, что было желание демонстрировать силу или держать кого-либо в страхе. Тогда все занимались спортом, у меня это хорошо получалось, да и навыки самообороны никому не мешали.
До армии я жил лишь тренировками, получил звание кандидата в мастера спорта, но никогда особо не гордился этим. Как и все спортсмены, я стремился попасть на престижные турниры, занять призовое место. Но тут меня забрали в армию, и все пошло по-другому.
Отдать долг Родине должны были все. Да, и я не сопротивлялся этому. Когда мне предложили стать тренером в областной школе, потому что их не забирали в армию, я отказался. Хотел отслужить, как и все, со своими одногодками.
В июне 1985 года меня направили в сержантскую учебку в Ашхабаде. Было ощущение, что я попал в военно-спортивный лагерь: утром – подъем, пробежка, завтрак, строевая подготовка, занятия в спортгородке – все расписано по часам. В октябре я получил звание младшего сержанта.
Тогда я не думал о войне, о том, что попаду в Афганистан. Я предполагал, что во время службы попаду на первенство Туркестанского военного округа, ведь я ранее уже занимал призовое место на этом турнире, покажу себя и вернусь в Ташкент, где буду служить в спортивной роте. Но так получилось, что первенство перенесли на декабрь, и я не успел выступить на нем.
В начале ноября меня направили на службу в Афганистан. До этого у меня там служил брат. Я многое слышал от него об этой войне, когда он приезжал ко мне в Ашхабад. Брат научил меня, как себя вести в разных ситуациях на случай, если я вдруг попаду в эту страну. Поэтому я был подготовлен в этом плане.
Злость и желание отомстить
Свою службу я начал в горной мотострелковой роте. На третий день после того, как я попал в роту, ранило нашего наводчика. Я заменил его на этой позиции. На пятый день у нас был рейд в Кандагар, где ночью нас обстреляли. Если честно я ничего не понял, думал, сигнальные мины где-то сработали, пока «старики» не сказали: «обстрел».
В декабре к нам приехали представители нового батальона, рассказали про создаваемый отдельный отряд специального назначения. Благодаря фильмам про десантников, которые показывали в то время, у меня сложилось впечатление, что это должно быть интересно. В результате я перевелся из Герата в Фарахруд.
Тогда мы не думали о смерти, был лишь какой-то спортивный интерес. Конечно, в первые дни было страшновато, нас пугала неизвестность. В день нашего прилета в Афганистан мы, молодые, боялись даже выйти из бронетранспортера (БТР). Старшие над нами подшучивали, мол, сидите, здесь опасно.
Однако вскоре все стало обыденностью – мы выходили и организовывали засады, проводили рейды, сопровождали колонны, совершали утренние и вечерние облеты. При этом перестрелки с моджахедами происходили не каждый день.
Мы уже знали, что можем подорваться, и не переживали особо о том, что у нас глазах подрывались БТР, колеса разлетались в разные стороны и ребята падали с машин. Потерь тогда не было.
В конце марта 1986 года наш отряд понес первые потери. Погибло 7 ребят, многие получили ранения, среди погибших и покалеченных были и узбекистанцы. Горечь потерь многое перевернуло в душе: был большой стресс, страх исчез полностью, появились злость и желание отомстить душманам за ребят, которые двигали нами потом.
С каждым месяцем службы БТР, в котором я был наводчиком, становился нам все роднее, машина была оснащена всем – едой, водой, постелью, она была вторым домом. Мы относились к ней бережно, каждый день готовили пулеметы, я держал их в идеальном состоянии, чтобы они никогда не подводили при стычках с боевиками, чтобы не было потерь. Спасибо старослужащим, которые научили меня всем этим навыкам.
Гражданская жизнь вызывала раздражение
Война – штука сложная. Но мне всегда помогали мысли о семье, я часто думал о родителях, которых еще хотел увидеть. Думаю, бог меня спасал. За полгода до окончания службы я начал готовиться к возвращению домой и мирной жизни, вернулся к спорту, начал бегать, снова подружился с турником.
Служба изменила нас. До нее я мало о чем думал, для меня это было беззаботное время, я жил лишь спортом. Из Афганистана я уже уходил взрослым мужчиной, который смотрел на жизнь другими глазами, ни на кого не надеялся и мог позаботиться о себе сам.
Первое время после армии было сложно. Я не хотел выходить куда-либо и видеть кого-то. Так на мне сказалось расставание с товарищами по службе, с которыми я пробыл долгое время, фактически вместе ел с одной тарелки, рисковал жизнью. После войны мы разъехались кто куда. Было также непривычно, что теперь не нужно вставать спозаранку, готовить оборудование и снаряжение, я не знал, чем себя занять.
Гражданская жизнь вызывала некоторое раздражение. На войне у нас сформировалось определенное сознание, а тут люди живут мирно, развлекаются и не знают цену этой жизни. Сходил однажды на дискотеку, а молодые люди там выпившие, дерутся и не представляют, что совсем рядом существовал совсем другой мир.
До Афганистана я уже знал, как обращаться с оружием. На предмете начальная военная подготовка мы разбирали и собирали автомат Калашникова, бросали гранаты, я неплохо стрелял. Однако, когда я вернулся с войны, я сказал себе, что больше не возьму в руки оружие.
Через год после моего возвращения из армии умер отец. Я бросил тренерскую деятельность и пошел работать на завод, нужно было помогать матери. А вскоре я женился, мы с супругой воспитали троих детей.
Сегодня, глядя на ситуацию, которая происходит между двумя братскими народами, я думаю, неужели прошлых уроков не было достаточно?
