Узбекистан, Ташкент – АН Podrobno.uz. Последнее время в информационном пространстве все чаще появляются новости о газовом сотрудничестве Узбекистана, России и Казахстана. При этом каждая страна видит этот проект по-своему. Россия называет заключенные договоренности союзом, Казахстан – демонстративно отрицает это, а Узбекистан – отмалчивается. На днях четвертым лишним здесь стал Туркменистан, который заявил озабоченность в связи с развитием этого проекта.
Кроме того, постоянно появляются новости по поводу строительства АЭС. Так, в Казахстане активизировались экологи, которым не нравится возведение станции в Узбекистане. В массы вбрасывается идея строительства станции из оборудования от разных стран вроде пазла, или привлечения французов вместо россиян.
Что происходит на самом деле, с чем связаны такие разные подходы к газовому сотрудничеству, и почему АЭС вызывает столько дискуссий, корреспонденту Podrobno.uz рассказал директор Центра исследовательских инициатив Ma’no Бахтиёр Эргашев.
«Я сторонник того, чтобы очень серьезные переговоры по важным для страны вопросам велись в спокойном рабочем режиме без излишней шумихи в информационном пространстве. Мне очень нравится то, как работает Министерство энергетики Узбекистана с «Росатомом» по поводу строительства АЭС. Там идет спокойная работа экспертов. Это сильная позиция – не надо создавать информационный шум, не надо той или иной стороне ловить хайп на различных заявлениях. Это правильный подход, когда решаются такие серьезные вопросы. Информационный шум нужен тогда, когда будут достигнуты какие-то договоренности», – отметил он.
По словам эксперта, на данный момент есть разные инсайды и информация о том, как продвигаются переговоры между «Росатомом» и Министерством энергетики Узбекистана по поводу подписания большого контракта на строительство узбекской АЭС.
«Насколько я понимаю из имеющейся информации – эти переговоры идут. Они идут очень сложно, продолжаются уже пять лет, мы до сих пор не имеем большого контракта на строительство АЭС, но там есть серьезные подвижки. И я думаю, что мы все-таки придем к тому, что большой договор будет подготовлен и подписан, потому что это необходимо прежде всего Узбекистану. Нет у нашей страны других альтернатив. Люди, которые делают ставку на развитие возобновляемых источников энергии в виде ветряной и солнечной генерации обманывают себя и вводят в заблуждение общество, когда говорят, что это реальная альтернатива постоянным источникам генерации», – подчеркнул Эргашев.
Эксперт уверен, что ветряные и солнечные электростанции не смогут в силу чисто технологических причин решить проблему энергодефицита в Узбекистане. Они могут дополнять систему, давая какие-то объемы электроэнергии в определенный сезон и определенное время суток, но заменить АЭС как источник постоянной генерации на современном технологическом уровне они неспособны в принципе. Поэтому АЭС нужна Узбекистану, и власти будут идти в этом направлении.
«Есть очень серьезные вбросы, что Узбекистан не устраивает цена, что власти хотят подешевле, что страна сейчас размышляет над тем, чтобы АЭС строил не «Росатом», а, например, французская компания. Здесь очень много вопросов: французы уже 20 с лишним лет строят атомную электростанцию в Финляндии. Если такими темпами они собираются строить АЭС в Узбекистане, то нужно ли это нашей стране?», – рассуждает собеседник.
Эргашев добавил, что очень многие компетенции во французской атомной промышленности уже утеряны за последние несколько десятилетий, особенно после Фукусимы, когда эта отрасль на Западе стала токсичной темой. Германия вообще уничтожила свою атомную энергетику, а во Франции сейчас есть очень большие проблемы с обслуживанием и эксплуатацией собственных атомных электростанций. За последнее десятилетие темпы ввода в строй атомных реакторов французами почти нулевые. При этом «Росатом» сейчас строит больше 30 атомных реакторов в свыше чем 10 странах за рубежом, начиная от Бангладеш, Индии, Турции, Ирана и заканчивая Китаем и Венгрией, у компании очень большие компетенции.
«Действительно, стоит всегда договариваться о цене. Но нужно понимать, что безопасность эксплуатации атомной электростанции – это важнейший вопрос, и здесь не стоит сильно напирать на то, что нужно экономить на технологиях, видах оборудования, тех или иных строительных материалах, которые используются при строительстве АЭС. Это не тот вопрос, где нужно говорить о дешевизне. Важно думать прежде всего о том, чтобы все оборудование и стройматериалы были только того качества, которое позволяет обеспечить безопасность деятельности АЭС», – подчеркнул он.
При этом эксперт отметил, что сейчас в Узбекистане дошли до дикой с точки зрения любого профессионального энергетика ситуации, когда некоторые предлагают строить атомную электростанцию как пазл: какое-то оборудование закупить у Америки, что-то у французов и так далее.
«Так выйдет дешевле, но кто все это будет собирать? Как это будет собираться? Как это будет между собой стыковаться? Как такой подход обеспечит безопасную эксплуатацию? В погоне за дешевизной, как мне представляется, те люди, которые болтают такой вздор, делают очень большую ошибку и оказывают плохую медвежью услугу для всей энергетической политики страны, которая должна быть направлена на то, чтобы решить вопросы энергодефицита», – считает собеседник.
Так, например, облегчить проблему дефицита в Узбекистане могло бы полноценно работающее энергетическое кольцо в Центральной Азии с подключением к нему российских генерирующих мощностей.
«К сожалению, до сегодняшнего дня, несмотря на решение консультативной встречи глав государств Центральной Азии в 2019 году о том, что нужно восстанавливать работу единого энергокольца с диспетчерским центром в Ташкенте, эта идея полностью не реализована на практике. В частности, этот вопрос касается Туркменистана, который не подсоединен к системе. Вопрос эффективного функционирования энергокольца – один из ключевых. Он воздействует не только на электрогенерацию в регионе и ее перетоки, но еще и очень серьезно связан, например, с проблемами водообеспечения и вододеления двух главных рек в Центральной Азии – Сырдарьи и Амударьи», – сказал Эргашев.
По его словам, энергетика и вода в Центральной Азии очень жестко связаны, поэтому формирование энергокольца способствовало бы и решению проблемы эффективного водопользования и водораспределения в Центральной Азии.
Что же касается подсоединения России, то здесь, добавил Эргашев, уже есть определенные подвижки: РФ собирается поставлять около 1,5 миллиардов киловатт-часов электроэнергии Кыргызстану. Это показывает, что у россиян есть энергоизбыточные мощности и запасы электроэнергии.
«Инфраструктура перетока электроэнергии с севера Казахстана на юг уже есть, и она действует. Ее можно использовать, например, для экспорта российской электроэнергии в Центральную Азию. Надо признать, что тот же Узбекистан является энергодефицитной страной, ему бы не помешали какие-то поставки особенно в осенне-зимний период, когда наблюдается очень серьезный дефицит электроэнергии. Но до этого еще надо дойти, потому что энергокольцо Центральной Азии еще полностью не работает. Мы не видим того, чтобы работа в рамках единого энергокольца велась эффективно», – сказал эксперт.
Он также добавил, что пока Россия сможет продавать электроэнергию в страны Центральной Азии только по каким-то небольшим проектам, как в случае с Кыргызстаном. До тех пор, пока не будет обеспечена полноценная работа энергокольца, России просто некуда подсоединяться, так как невозможно эффективно распределять импортируемые потоки электроэнергии по тем или иным странам в периоды пиковых нагрузок.
«Но в перспективе – это вполне возможный вариант. Пока существует энергодефицит и есть страна, у которой избыток электроэнергии, это партнерство можно и нужно развивать, поскольку оно взаимовыгодное. Весь вопрос, как всегда, упирается в цену. Но эти вопросы можно решать», – заметил собеседник.
Эргашев также прокомментировал непонятные игры, которые начались вокруг газового сотрудничества Узбекистана, России и Казахстана.
«Еще зимой этого года, когда впервые со стороны России была озвучена идея о создании газового союза, в Казахстане и Узбекистане начали открещиваться от слова «союз» и хотели поменять на слово «альянс». Мне кажется, с одной стороны, это игра слов, но за ней стоят глубинные политические предпочтения и установки. Правительства Казахстана и Узбекистана хотели бы дистанцироваться от России, которая проводит специальную военную операцию на Украине, и все это вызвано только этим», – уверен эксперт.
По его словам, Узбекистану нужны внешние заимствования от международных финансовых организаций. Интересы основных олигархических групп и в целом бизнеса в Казахстане ориентированы на экспорт сырьевых ресурсов, начиная с нефти и заканчивая медным концентратом. Все это приводит к тому, что наши страны не хотят ухудшать отношения с западными партнерами. Поэтому попытка такого дистанцирования от России транслируется уже больше полугода.
«За этими словами стоят конкретные экономические и политические интересы и установки. И это явно видно на примере того, как мы называем то сотрудничество, которое сейчас формируется по вопросу поставки природного газа из России в Узбекистан через территорию Казахстана. При этом понятно, что сам Казахстан заинтересован в газовом сотрудничестве с Россией, по крайней мере для газификации своих северо-восточных регионов. Но даже взаимовыгодное газовое сотрудничество наталкивается на определенные политические преграды», – считает он.
Интересно, что в последнее время в эту трехстороннюю газовую игру активно включилась и четвертая страна – Туркменистан, который внезапно стал высказывать настороженность относительно поставок российского газа в Узбекистан.
«Туркменистан является основным поставщиком природного газа в Китай через газопровод «Туркменистан – Узбекистан – Казахстан – Китай». Объемы природного газа, поставляемые Туркменистаном в КНР сейчас даже больше, чем поставки трубопроводного газа из России в Поднебесную. Это важнейший и главный источник поступления валюты в бюджет Туркменистана. Поэтому Ашхабад хотел бы сохранить роль главного поставщика природного газа по газопроводам в Китай и даже увеличить объемы поставок. Сейчас, к примеру, идут переговоры о том, чтобы запустить еще и четвертую ветку газопровода из Туркменистана, на этот раз через территорию Узбекистана и Кыргызстана. То есть здесь лежат очень серьезные экономические интересы Туркменистана», – рассказал собеседник.
При этом он добавил, что после того, как Россия резко сократила поставки трубопроводного газа в Западную Европу, она заинтересована в том, чтобы найти новые возможности для экспорта своего голубого топлива.
«Узбекистан, добывая в последние годы 50 с небольшим миллиардов кубических метров природного газа, поставляет определенные объемы в КНР по трубопроводу «Туркменистан – Узбекистан – Казахстан – Китай». Цифры варьируются в районе от 7-8 до 10-11 миллиардов кубических метров. Однако сейчас в стране очень серьезно растут запросы на природный газ как со стороны увеличивающегося населения, так и растущей промышленности. В связи с этим власти планируют прекратить экспорт газа и все топливо использовать внутри страны для выработки электроэнергии на тепловых электростанциях и для удовлетворения потребностей населения и промышленности», – заметил Эргашев.
Здесь, по его словам, у России появляется хорошая возможность организации дополнительных поставок в КНР. Поэтому российские эксперты часто озвучивают идею того, что раз Узбекистан будет постепенно снижать экспорт природного газа в Китай, то «Газпром» мог бы заместить эти выпадающие объемы.
«Для Туркменистана, конечно же, это не очень выгодно, потому что его прямой конкурент по поставкам природного газа в Китай получает доступ к трубопроводу «Туркменистан – Узбекистан – Казахстан – Китай». Поэтому власти стали публично проявлять озабоченность по поводу того, что Россия может заместить объем этого газа. Такая же ситуация по большому счету и с Казахстаном, который поставляет определенный объем газа в КНР. Учитывая, что еще не все регионы обеспечены газом, есть растущий запрос со стороны экономики и населения, Казахстан тоже постепенно будет прекращать экспорт голубого топлива в Поднебесную и эти объемы также могут быть заменены российским газом. «Газпром» готов это делать. Переговоры по этому поводу идут в закрытом режиме, там есть очень много проблемных и спорных вопросов, но они идут», – поделился эксперт.
Туркменистан, заметил собеседник, сейчас поставляет около 35 миллиардов кубометров в Китай, и, если, примерно 20 миллиардов кубических метров, которые отправляли Узбекистан и Казахстан, будут заменены российским газом, то объемы поставок РФ в КНР будут уже очень серьезными. И это очень жестко затронет экономические интересы Туркменистана.
«Поэтому позиция Туркменистана, конечно же, понятна. Он не хотел бы увеличения объемов поставляемого российского газа в Китай через газопровод и усиления влияния России в газовом вопросе. Поэтому это вызывает такие довольно жесткие заявления», – заключил Эргашев.
