Алма-Ата начинает отходить от пережитых событий. Работают банки и обменники, открыты все магазины, а на дорогах — пробки. Но за всем этим все еще ощущается ужас от пережитого 4-8 января, когда открытый и гостеприимный город превратился злой волей погромщиков в поле боя. Оказалось, что спокойная жизнь может в одно мгновение разбиться, а из-под осколков вылезают нелюди с арматурой и оружием, чтобы крушить и грабить.
Председатель Отдела по взаимоотношению Церкви и общества Православной Церкви Казахстана протоиерей Александр Суворов. Фото: из личного архива Протоиерея Александра СувороваИ ничего с этим не сделаешь, потому что исчезнут полиция, силовики, и останется только надежда, что в тебя не выстрелят на улице, не ворвутся в квартиру, не изобьют или не изнасилуют. И это понимание осталось с алмаатинцами, и без того придавленными ковидом, который, кстати, в Казахстане опять набирает обороты, загоняя большие города в красные зоны.
Протоиерей кафедрального Вознесенского собора Алма-Аты Александр Суворов оказался свидетелем практически всех этих трагических событий. Так получилось, что пришлось ехать в аэропорт в самый разгар погромов и присутствовать при штурме. На столе в небольшом кабинете молодого отца Александра стоит корвалол — прошедшие дни дались ему непросто.
Первые дни священник следил за происходящим через соцсети. 4 января, когда стемнело, с северо-западной части города начали приходить картинки и видеоролики, на которых группы людей двигались к центру, вспоминает он. "Позже, в десятом-одиннадцатом часу вечера, появились съемки, как эти люди уже шли на восток по центральному городскому проспекту Абая, — вспоминает отец Александр. — Стало понятно, что народ двигается в сторону Площади Республики, на которой расположено здание городской администрации (акимат)".
А 5 января с самого утра с разных концов города начала поступать информация о колоннах, продвигавшихся в центр с разных концов Алма-Аты. После того, как сопротивление полиции на окраинах города было сломлено, люди начали ломать светофоры и дорожные знаки, угрожали проезжающим машинам. Потом появились известия о взломе нескольких городских оружейных магазинов и что возле центральной площади из багажника белой автомашины неизвестные раздают огнестрельное оружие. А потом интернет отключили, и люди остались без информации. Власти рекомендовали людям не выходить из дому.
В тот же день, рассказывает отец Александр, вечерним рейсом из столицы Казахстана, в город возвращалась наша невестка, ее необходимо было встретить в аэропорту. Ехать предстояло практически через весь город. Тогда они впервые и столкнулись с "черными рамками".
"Слева и справа пронеслись две "Лады" с пустыми черными рамками вместо номеров. В этот вечер как минимум четверть автомобилистов сняли номера, превратившись из законопослушных граждан в лучшем случае в мародеров, в худшем — в убийц и бандитов. Машины нагло нарушали правила, могли выскакивать на встречку. Со своими автомобилями так обычно не поступают, скорее всего, эти машины были угнаны".
По словам батюшки, "чтобы не рисковать автомобилем, наш водитель высадил нас в километре от аэропорта и мы пошли пешком через толпу. Вся улица была забита возбужденными людьми, некоторые прыгали по крышам машин".
На асфальте и тротуарах, говорит священник, валялись вещи, видимо, из разграбленных авто: сумочки, динамики. У самого аэропорта какие-то бандиты с криками разбивали белый внедорожник.
Внутри аэропорта все оказалось нараспашку — персонал сбежал. "Нам удалось свободно пройти на летное поле, — вспоминает священник. — Некоторые самолеты стояли со включенными двигателями. Как мы узнали позже, они не могли взлететь из-за сбоев в работе диспетчерской службы".
Фото: Константин Волков
Как оказалось, пилот самолета, на котором должна была прилететь родственница священника, в последний момент принял решение о возвращении в порт вылета.
"Едва мы отошли от аэропорта, как толпа, пешком, на машинах с "черными рамками", подбежала ко всем входам в здание", — рассказал отец Александр.
На следующий день, 6 января, по его словам, ужас продолжился.
"В храме простые бабушки рассказывали, как вчера прятали в своих квартирах "солдатиков": "они ж как дети были, молодые, совсем еще беззащитные, просили: бабушка, спрячьте, пожалуйста!" В центре города было очень тревожно. Пожалуй, это был самый страшный день, когда с любым могли сделать все, что угодно. Людей на улицах было мало. С наступлением темноты на улицах вновь появились "черные рамки" и разграбление города продолжилось. Вот это, пожалуй, и было самое страшное, страшнее любых террористов и боевиков. Я не знаю, какие инструкторы ими управляли при захватах административных зданий, но знаю, что подготовленным коммандос не нужны ни сотовые телефоны, ни плазмы, ни, тем более, парфюмерия мировых брендов".
Вознесенский собор и другие храмы раздавали свои запасы муки нуждающимся
"Толпа громила город, некоторые садились на бульдозеры и строительную технику, тараня отделения банков. Люди тащили все, что можно было унести, и сжигали то, чего вынести было нельзя", — вспоминает священник.
"Мне кажется, — говорит отец Александр, — на улицах в те дни было две категории преступников. Одни громили все подряд, а другие, просто окрестные жители, мародерствовали. Я не знаю, почему они не думали, что занимаются позорным делом и как плохо поступают по отношению к владельцам бизнеса".
Вознесенский собор и другие храмы раздавали свои запасы муки нуждающимся. Женский Иверско-Серафимовский монастырь пек хлеб, которого было не достать в городе, и тоже его продавал или просто раздавал.
При этом к храмам бандиты на улицах внимания не проявляли. "Все наши охранники были на месте, но что они смогли бы сделать против вооруженной толпы? — говорит священник. — К некоторым храмам подходили люди с улицы, спрашивали, а что это тут такое, было видно, что они даже не знают, как выглядит церковь. Но узнав, что это православный храм, уходили".
На Рождество, 7 января, по словам священника, "робко начали проявляться признаки власти, в виде автомобилей полиции. Где-то, особенно в районе центральной площади, к вечеру усилились автоматные перестрелки. В город прилетали первые представители сил ОДКБ. Кто бы ни рассуждал о ненадобности или преждевременности ввода миротворцев — их не стоит слушать. Здесь власть, по сути, пала. Конечно, мы слышали о работе штабов, о встрече силовиков и представителей власти с боевиками. Но город остался беззащитным".
Во второй половине дня на Рождество в городе стала появляться тяжелая техника и подготовленные бойцы, которые начали борьбу с мародерами и боевиками. Шел бой за ГУВД. Возле Никольского храма не стихали выстрелы, поэтому богослужения в нем были практически сорваны — территория храма практически полностью простреливалась стрелковым оружием и могла оказаться центром боя.
8 января ситуация стала выправляться.
"В этот день в очень редких магазинчиках впервые за последние дни стали появляться продукты первой необходимости, — вспоминает священник. — Где-то заработали аптеки. Некоторые волонтеры раздавали на улицах города продуктовые пакеты. Жители окраин, коттеджных городков, частного сектора, организовались в дружины, охраняя свои районы. Многие из них вооружены зарегистрированным охотничьим оружием. Все это приносило свои результаты: в некоторых местах мародеры были остановлены, где-то задержаны. "Черных рамок" становилось все меньше после приказа президента стрелять без предупреждения. Некоторые "горе-ополченцы" сами стали жертвами своей глупости: выехали в город "на разведку" с оружием и без номеров, они были уничтожены силовиками".
9 января на улицах Алма-Аты было много военной техники, проверяли документы и досматривали почти каждый автомобиль.
"Но вечером движение в городе снова замерло, хотя "черные рамки" практически исчезли из города. Но тем и хуже: негодяи вновь стали "мирными жителями", говорит отец Александр.
