Узбекистан, Ташкент – АН Podrobno.uz. Узбекистан вывез из мест боевых действий в Сирии, Афганистане и Ираке свыше 400 женщин и детей. Перед специалистами стояла сложная задача по социальной адаптации, дерадикализации и реинтеграции их в общество. Но готовых рецептов в мире не было и нет, так как Узбекистан одним из первых начал масштабную программу по вывозу этой категории граждан.
Работа с женщинами и детьми, побывавшими в местах боевых действий – это очень длительный процесс со многими этапами, считает один из ведущих психологов-практиков Узбекистана Бобоёр Тураев. По его словам, в стране должна быть разработана специальная государственная программа оказания психологической помощи для людей, попавших в подобные ситуации, и в целом столкнувшихся с войной.
Корреспондент Podrobno.uz поговорила с Тураевым, чтобы понять, что происходит с психикой людей, побывавших в боевых действиях, как можно и можно ли вообще их реинтегрировать в мирную жизнь, и какую помощь в этом могут оказать не только специалисты, но и близкие люди.
– Почему наше общество не хочет принимать вернувшихся женщин? В социалных сетях читаешь много негатива – «зачем они здесь нужны», «они преступники, а им еще деньги и квартиры дают»…
– Общество видит ужасные стороны этих войн, мы все знаем, что там убивают. Мужья этих женщин тоже участвовали в боевых действиях, а на войне, стороны уничтожают друг друга. Этих женщин не забирали насильно, они осознанно уезжали, возможно, помогали супругу. Для основной массы населения причина их ухода в зоны боевых действий непонятна, так как в обществе все стабильно, мы живем в мирной стране, и вдруг кто-то едет на войну добровольно.
По большей части негативно к репатриантам относятся впечатлительные и ведомые люди, которые поддаются чужому влиянию и не имеют своего четкого мнения. Поэтому многие из них чаще всего не понимают поступков этих женщин. В некоторых случаях под сильными эмоциями, влиянием общества и окружения, они даже презирают и ненавидят тех, кто повел себя не так как все.
Однако нельзя забывать, что для каждой конкретной женщины была своя причина, почему она попала в Сирию или Ирак. Это могли быть проблемы в личной жизни, финансовые трудности или же напротив возможность стать другой. Причин множество и все они про наши травмы.
Между тем, в любом обществе всегда есть сознательная группа людей. Они рассуждают так: мы строим демократическое современное общество, где главный принцип гуманизм. В таком случае мы должны попытаться понять оступившихся, реабилитировать их.
Недавно по одному из наших телеканалов показали репортаж о задержании террористов, организовавших подпольную ячейку одного из экстремистских учений. Здесь важно понимать, что все подобные организации создаются искусственно, для реализации определенных целей – религиозных, геополитических и финансовых.
Туда идут внушабельные люди, у которых нет идеологии, нет целей и задач в жизни, в результате они попадают под манипуляции этих групп. Не надо забывать и тот факт, что многие террористы и экстремисты не изучают религию полностью, а лишь ее азы. Они просто не знают о созидательной и гуманистической сути веры. Часть из них вообще не образованна, они настоящие невежды. С точки зрения гуманистической и психологической этики правильные и сознательные люди туда не пойдут.
Если мы начинаем разбираться, кто эти ребята, замышлявшие теракт, то значительная часть из них – это психопаты, имеют определенные аномалии личности или же люди, которые уже совершали моральные и уголовные преступления, кто-то был осужден, кто-то находился в розыске. Они пытаются себя оправдать и для этого ищут новые активности, им нужны действия, чтобы затеряться в выполнении своей миссии. Это своеобразный уход от проблем общества. Кто-то отправляется на Украину, другие – в Сирию и Афганистан. Они примыкают к различным группам и начинает выплескивать внутреннюю энергию: злость или непонимание.
Те же, кто ранее не попадал в места заключения – еще до конца не понимают, являются ли их действия по подготовке терактов аморальными или антисоциальными, ведь им с точки зрения психологии буквально перепрашивают голову, заставляют думать, что это делается во имя неких великих и светлых целей. У каждого человека есть потребность – актуализировать себя либо творчески, либо поведенчески. Поэтому молодые люди, которые чаще всего внушабельные, если у них нет внутренней идеологии и целей в жизни, больше подвержены к подобным поступкам.
Женщины, попавшие в Сирию или Ирак, тоже были под каким-то влиянием, уверен это не была их личная инициатива или персональные жизненные планы. Они хотели новых, может даже и острых ощущений, им нужна была поведенческая реализация, актуализация себя в чем-то важном и значимом. Некоторые из них пытались исправить ошибки в личной жизни. Например, первый брак был неудачным, они понимали, что в нашем обществе второй раз замуж будет выйти сложнее. Они несли груз социального осуждения и поэтому были готовы совершить никох, уехать из страны. Женщины думали, что там, в Сирии или Ираке, есть другое общество, или, возможно, думали, что там они легко могут построить иное общество и реализовать какие-то идеи.
Среди основных факторов, через которые манипулируют человеком, можно выделить следующие: авторитет – (чье-то сильное влияние на мышление, поступки и поведение) деньги – (Основной ресурс для удовлетворения материальных потребностей и реализации целей, передвижения, приобретения чего либо) и секс – (для удовлетворения биологических и психофизиологических потребностей).
Почему люди часто попадают под влияние чьего-то авторитета? Потому что при таком сценарии не надо думать самому, за тебя уже все решили, надо только делать. Если же на человека не влияет авторитет, значит, там главную роль играют деньги или свои личные амбиции и установки.
Третий фактор – секс, за ним часто скрываются непроработанные психологические травмы, полученные ранее. К примеру, у женщин, уезжающих на работу проститутками в Турцию или Дубай, уже есть внутренняя установка «Я жертва, поэтому могут там делать все, что хочу». Они подсознательно обеляют себя, придумывая причины, почему это происходит.
– Как меняется психика человека, побывавшего в условиях боевых действий?
– Мы все понимаем, что любая война – это насилие, какая бы не была философия внутри нее. У любого человека кардинально меняется психика: у женщины, у мужчины, у ребенка. Военное положение всегда вызывает тревогу. В горячих точках у людей психика меняется в худшую сторону, страдают даже подготовленные люди. Почему это происходит? Жизнь человека все время находится под угрозой, он живет в состоянии постоянного шока и стресса, нет никакой стабильности, в любой момент его могут обстрелять или убить.
В условиях боевых действий люди не знают, что будет дальше. Из-за внутренней тревоги они постоянно деградируют, не контролируют себя и свои эмоции. Поэтому я бы сказал, что человек кардинально меняется на уровне подсознания и генов. Во время войны бывают случаи, когда люди умирают не от пуль, а от стресса и шока, сердце просто не выдерживает.
Мы все привыкли к комфортным условиям жизни, во время боевых действий этого нет. Кроме того, на психику давит постоянная потеря знакомых и близких людей. Близость к смерти – вообще отдельная тема, человек однозначно меняется, когда находится на такой грани. Когда в мирной жизни кто-то умирает, пережить утрату легче, потому что вокруг есть люди, которые помогают, проявляют сострадание.
Как говорил социолог Энтони Гидденс «Мы социальные животные». Когда вокруг нас есть близкие и родные люди, нам спокойно. В условиях войны этого нет. Там это не просто чей-то уход в иной мир, а смерть со страшной картинкой. Для визуальной гигиены – это очень плохо, такие моменты навсегда остаются в памяти и становится травмой для тех, кто продолжает жить.
Война – это кризис, в ходе которого раскрываются истинные черты характера. Любой человек имеет свой потенциал и силу – конструктивную или деструктивную. Если он обладает лидерскими качествами, то может быть созидателем в реальной жизни, а на войне раскроется, как храбрый воин. Если внутренняя природа человека жестокая, во время войны все эти качества выйдут в наружу, он станет еще более жестоким, закрытый человек – еще больше уходит в себя.
Можно поразмышлять про человеческую природу просто посмотрев художественный фильм «Заводной апельсин» Стэнли Кубрика, снятый по мотивам одноименного романа-антиутопии Энтони Бёрджесса или прочитать его роман. Там затрагивают не только философские, моральные и религиозные проблемы свободы воли, деградации института семьи и вмешательства государства в жизнь человека, но и показывают сложную природу человека. Нельзя изменить поведение и природу человека против его воли. Человек сам должен меняться, осознанно становиться человечнее, быть созидательным и творческим. Во время кризиса и войны человек выживает, он закрывается и приспособляется. Но, меняется человек в лучшую сторону не во время войны и кризиса, а в процессе стабильности и построения здорового общества и отношений.
– С чем сталкиваются в мирной жизни те, кто был на войне?
– В большинстве случаев многие из людей, побывавших в условиях войны, испытывают чувство вины. Это тоже травма, так как люди не понимают – правильно ли они делали, что воевали, или нет. Особенно эта травма усугубляется, когда происходят межэтнические конфликты. Человек не хотел, но был вынужден взяться за оружие, он убивал своего «соседа». Позже он начинает осмысливать свои поступки, у него появляется тревога и стыд.
Что касается женщин, вернувшихся из Сирии, то здесь можно сказать, что это люди, которые заблудились. Все они после возвращения сталкиваются с синдром посттравматического расстройства, у многих возникают панические атаки, нарушается сон, и это все постоянно повторяется, человек мысленно снова возвращается туда, прокручивает эпизоды из жизни.
Эта травма останется навсегда, она сама по себе никогда не уйдет, без лечения. Если человек не пройдет специальную программу психологической помощи, он будет страдать. Представьте – вчера кругом были разрыв гранат и свист пуль, а сегодня обычная жизнь. Человек попадает из одной реальности в другую, но он не может принять ее и страдает. Происходит нарушение функции адаптации, некоторые из возвращенцев просто не могут начать общение с людьми, они все время чувствуют тревогу или угрозу со стороны окружающих.
– Как долго может длиться реабилитация людей, побывавших на войне? Их полноценное возвращение к нормальной жизни вообще реально?
– Все зависит от окружения, теоретически это возможно. В работе с такими людьми для специалистов главное вызвать доверие, и тогда можно попытаться вернуть их к обычной жизни. Туда едут те, кто находился в поисках, поэтому, вернувшись на Родину, им важно заполнить свой внутренний вакуум.
Процесс возвращения к мирной жизни может затянутся, тем более если человек закрытый, не доверяет никому, тогда будет очень сложно. Если человек открытый, коммуникабельный, с ним легче работать.
Война – это всегда крах планов. Человек мечтает, ставит цели, но вдруг случается война. Он теряет людей, видит смерть, трупы. У него меняется восприятие мира. Поэтому после окончания конфликта многие уже не могут ставить цели и задачи, не могут заниматься элементарными вещами. Таким людям нужна поддержка, социально-психологическая помощь. Самостоятельно им будет очень сложно возвращаться к жизни социума.
Им необходимы любовь, правильная опека, внимание и общение. Мы должны им доверять, а они нам. Тогда все будет хорошо. Я оптимист в этом плане. Когда многие осуждали политику нашего государства, говорили «зачем возвращать этих боевиков, их надо посадить», я отвечал, что это хороший жест. Их надо возвращать, потому что это наши люди. Например, на Украине происходит подобная тенденция – тех, кто бежит из страны, считают предателями. Это неправильно, люди в силу тех или иных обстоятельств были вынуждены уехать.
Этих женщин, которые возможно и помогали своим воевавшим мужьям, не наказывать надо, а помогать им вернуться, реабилитировать, если мы хотим построить человечное государство. Изолировать людей – это насилие. Мы не будем ничем отличаться от боевиков, если начнем сажать женщин и детей в тюрьмы.
– Многие офицеры и солдаты после участия в боевых действиях в мирной жизни уходят в запой. У нас, например, такая ситуация сложилась с некоторыми афганцами. Почему они находят утешение в спиртном?
– После возвращения в мирную жизнь у воевавших людей возникает внутренняя тревога, непонимание, чувство вины, внутреннего позора и протеста. Они убивали и помнят об этом. Психика не понимает, что происходит и некоторые люди из-за того, что нет нормальной реабилитации и психологической поддержки находят утешение в спиртном.
Если сравнивать Вторую мировую войну и войну в Афганистане, то в первом случае число солдат, у которых был посттравматический синдром, было меньше, чем в Афганистане. Во время войны с фашизмом люди шли защищать свою Отчизну, они были мотивированы, готовы воевать без еды, воды, любым доступным оружием.
Если же взять афганскую войну, то там уже появляется такой идеологический постулат, как интернационализм. Власти специально выдумывали смыслы и мотивацию для солдат, так как многие не понимали, зачем она нужна. Вопрос, который тогда задавали многие, – кого я защищаю? На этой войне было много мусульман из бывших республик Советского Союза – таджики, узбеки, чеченцы, киргизы. Они убивали других мусульман, это не могло не вызвать у них диссонанс.
У меня среди воинов-интернационалистов есть хорошие знакомые. Как специалист могу сказать, что в свое время им не оказывали нужную поддержку. Эти события пришлись на нестабильное время, тогда возникли экономические и социальные проблемы, произошел развал СССР. Властям было просто не до афганцев.
Однако, несмотря на все пережитое, сегодня среди них очень много успешных людей, сильных личностей. Однако в состоянии их психики есть некоторые «но». Нужно организовать для них специальные программы психологической реабилитации и терапии, так как даже у самых крепких бывают срывы.
– Как люди, вернувшиеся с войны, могут помочь себе сами выйти из негативного состояния, убрать полученные травмы?
– Когда мы говорим слово «травма», речь идет о неспособности себя прощать, чувстве вины, страхе. Люди думают – какой стыд, что я был или была там. Человек осуждает себя. Такие люди опасны и для себя, и для своих близких. Чем больше они погружаются в это состояние, тем больше нарастает их внутренний конфликт.
Состояние депрессии, чувства вины – крайне болезненны. Люди могут обманывать себя самих и окружающих, играть определенные роли, создавать видимость, что он такие, как прежде. Но надо помнить, что любая психологическая травма – это бомба замедленного действия.
К примеру, многие женщины, вернувшиеся из Сирии и Ирака, скорее всего озлоблены, так как они потеряли на войне мужа и некоторых детей, развеялись их мечты о халифате. Некоторые из них крайне внушабельные или вообще с психическими расстройствами, поэтому им сложно принять другую реальность, нежели чем та, которая была во время боевых действий. Без необходимой помощи, реабилитации и постоянного вовлечения в жизнь общества – это те самые бомбы замедленного действия.
Поэтому специалисты, махалля, все близкие должны установить контакт с ними, улучшать и укреплять взаимоотношения. С этой травмой надо работать, убрать сгусток злости. Это может быть угрозой, если не откорректировать ее.
Здесь важно подчеркнуть, что это не должны быть показательные сессии или тренинги, как у нас любят на государственных и даже частных телеканалах. Надо разработать специальную программу на государственном уровне, помогать этим женщинам все время. Это не должна быть разовая акция – дали квартиру и работу, а затем забыли. Проблема остается с ними на всю жизнь, ее невозможно ликвидировать за пару месяцев работы соцработников и психологов.
Еще раз повторяю, нельзя быть безразличными, необходимо регулярного и постоянно вовлекать их в нашу созидательную жизнь. Отвергнутые, обиженные, они могут стать идеологами для своих детей, продолжать воспитывать их в русле экстремистских идей, которые им внушали, потому что внутри женщины осталась нерешенная проблема.
Рецидив может случиться в любой момент даже у подростков, если травма осталась как сгусток в памяти. Например, возьмем ребенка 5-6 лет. Если у него в голове останется информация, что можно убивать для решения проблем, то она может сработать триггером в любой кризисный для него момент в будущем.
Когда говорят время лечит, это не верно. Оно не лечит. Если это болезнь, с человеком и детьми должны работать психологи, психиатры, психотерапевты и другие специалисты. Одни специалисты не справятся с проблемой, должно быть единение у всех заинтересованных – родственников, близких и знакомых, махалли и других.
Над проектом работали: Шахноза Турабекова, Александр Ким, Андрей Тешаев
