Узбекистан, Ташкент – АН Podrobno.uz. Одним из самых страшных символов Второй мировой войны стали фашистские лагеря смерти. В них погибли миллионы жителей Советского Союза, в том числе дети и женщины. Мы поговорили с узбекистанцем, который больше года провел в одном из немецких концлагерей. По его словам, он до сих пор не понимает, как он смог выжить в том аду.
Его история опубликована в книге “Маленькие свидетели войны”, подготовленной Агентством новостей Podrobno.uz в 2021 году.
Иван Гришков
Родился в 1933 году в Краснодарском крае (Россия). В первый год Великой Отечественной войны ему исполнилось восемь лет.
– В нашу станицу Курчанская Краснодарского края фашисты пришли осенью 1942 года. Папа тогда уже ушел на фронт, а мы остались с мамой – я и младшая сестра Маруся. Немцы затолкали нас под дулами автоматов в колхозный сарай, он был битком забит народом, все боялись, что гитлеровцы могут в любую минуту поджечь нас. Так мы провели два месяца, затем всех людей из станицы в спешке отправили в оккупационный лагерь.
Помню наш караван – десятки подвод и настоящая людская река, подгоняемая немцами. В основном, это были женщины, старики и дети. Мы шли вперед, несмотря на постоянные авианалеты. Когда прилетали самолеты, все прятались в оврагах от бомбежек, затем снова вставали на ноги и брели в неизвестном направлении.
В какой-то деревушке нас всех погрузили на баржи и вывезли в пещеры возле Керченского пролива.
Здесь мы пробыли несколько месяцев, пока фашисты решали, в какой именно концентрационный лагерь нас отправлять. Это были настоящие норы, выкопанные в скале, мы ютились там, закапываясь в охапки сена. Вокруг постоянно ходили немецкие автоматчики, чтобы никто не сбежал.
Страшное было время. Мы видели, как рядом постоянно расстреливали советских моряков: их ставили на край обрыва, затем стреляли, и тела убитых падали прямо в море.
В начале 1943 года мы прибыли в концлагерь. Он находился возле села Бютень Краснодарского края. Мне было девять с половиной лет, а сестренке Марусе – пять.
Помню бараки и длинные нары. По периметру лагеря была натянута колючая проволока, на вышках стояли надзиратели. Питались мы ужасно – в огромных котлах варилась похлебка: кормовая свекла с водой, иногда там попадались куски дохлой конины. Многие из-за такой кормежки умирали от голода и инфекций. Хорошо еще, что была проточная вода – на весь лагерь было несколько водопроводных кранов.
Я не знаю, как я смог выжить в том аду, как сохранила жизнь мне и моей маленькой сестренке мама, как она выдержала и не сломалась, молодая, красивая и статная женщина, крепко державшая и не выпускавшая нас из своих рук до самого освобождения.
Нам, можно сказать, повезло. Часть охраны лагеря состояла из румынов. Иногда, жалея нас, они давали кусочек хлеба или даже кон фету. Мальчишек часто задействовали на разгрузке продуктов для охранного персонала: и как же тянулись тогда наши голодные руки к этой провизии.
Однажды я не выдержал: когда разгружали фургон с хлебом, закинул одну буханку далеко в траву, рассчитывая потом найти ее и съесть. Но охранник выследил меня и огрел по затылку прикладом автомата. Удивительно, как он еще не убил меня, ведь это была громадная провинность.
Охранники-немцы были словно звери. В них не было ничего человеческого. Ни капли жалости, никаких чувств к нам, маленьким детям и женщинам. Хотя они ведь были чьи-то мужья, отцы, у них тоже оставались дома дети и жены!
Моя мама все это время была с нами, она утешала, ласкала и подбадривала нас. Мы спали в бараке не раздеваясь, по обе руки от нее, прижимаясь, как маленькие щенята. Тогда мы жили только одной надеждой, что нас освободят, прогонят проклятых фашистов, и однажды мы вернемся домой, где увидимся с папой.
В августе 1944 года Крым был освобожден от немецко-фашистских захватчиков. Мы пробыли в концлагере еще несколько месяцев, пока нас проверяли особисты из НКВД. Помню, мы подписывали объяснительные – кем являемся, кто наши соседи, где мы жили до оккупации нашего села. Таким образом выявляли предателей.
Когда мы наконец-то вернулись в родные места, то увидели нашу хату, лежащую в руинах, это было настоящее пепелище. Пришлось строить заново, несколько лет мы прожили в землянке.
Я запомнил на всю жизнь, как вернулся с фронта мой любимый папа. Он воевал и дошел с боями до Германии, был трижды ранен. Тогда шел уже 1946 год. Он вбежал к нам во двор, схватил меня на руки, обнял крепко-крепко. Затем спросил: “А где мама?” И мы побежали с ним к лесу, где мама работала на заготовке дров. Она в тот момент как раз шла по дороге, сгибаясь под тяжестью вязанки.
Мы закричали: “Мамочка, папа вернулся!” Она вздрогнула, уронила дрова под ноги, бросилась к папе. Они так и стояли, долго-долго, обнимая друг друга, еще не понимая и не веря в это.
Я плачу и сейчас, вспоминая это. Я ненавижу фашизм. Призываю всех людей на земле, особенно молодых, быть бдительными. Мне 88 лет, я дорожу каждым мгновением жизни. Уважайте себя и не давайте страшным идеологиям уничтожить вашу совесть. Цените родителей так, как ценили и уважали их мы.
Спасибо тебе, милая мамочка, я перед тобой в неоплатном долгу на всю жизнь. Только ты смогла спасти нас от неминуемой гибели в адском котле войны и оккупации. Наша святая, любимая мама, вечная тебе память и вечный покой. Вы так и стоите там сейчас оба на небесах вместе, ты и счастливый отец, и не можете разжать свои объятия. А над вами шумят салюты Великой Победы.
