Узбекистан, Ташкент – АН Podrobno.uz. В мире в очередной раз пришла мода на апокалиптические настроения. Климатическая угроза, пандемия коронавируса, кризис мировой экономики, продовольственная опасность, рост цен на энергоресурсы и так далее не сходит со страниц мировых СМИ, сопровождаясь самыми мрачными прогнозами.
Между тем и пандемия постепенно преодолевается, и мировая экономика в норму приходит, и продовольственные вопросы решаются, и цены на энергоресурсы стабилизируются. Однако, похоже, что это мода коснулась и некоторых аналитиков Узбекистана, считает эксперт Виктор Абатуров.
Так, например, в материале Абдуллы Абдукадирова «Фундаментальные угрозы развитию Узбекистана» говорится о признаках «серьёзных вызовов и рисков, угрожающих существованию Узбекистана, как суверенного государства».
Подобная постановка вопроса на фоне сегодняшнего положения дел в стране по сравнению с теми вызовами и рисками, которые Узбекистан сумел преодолеть за тридцать лет своей независимости, вызывает недоумение, считает Абатуров. Эксперт в своей статье подробно разобрал страхи Абдуллы Абдукадирова, отметив, что не все так мрачно, как диктует современная мода на апокалиптические настроения.
Утечка умов
В первую очередь у автора вызывает обеспокоенность так называемая «утечка умов». В качестве аргумента он указывает на то, что в первом полугодии текущего года за пределы Узбекистана выехало за рубеж на 43,2% больше граждан, чем за аналогичный период прошлого года. При этом число выбывших за рубеж на постоянное место жительства за первое полугодие 2021 года превысило 10 тысяч человек, что почти в 4,5 раза больше, чем в январе-июне 2020 года, – пишет автор.
Но он не учитывает, что столь резкое увеличение выехавших за этот отрезок времени обусловлено тем, что в марте-апреле 2020 года в странах, принимающих основной поток выезжающих (Россия, Казахстан), было ограничено авиа- и железнодорожное сообщение с Узбекистаном вплоть до весны 2021 года. Видимо, когда эти ограничения были сняты и последовал кратковременный всплеск ранее запланированного выезда. Кроме того, приводя статистику выбывших в этом году граждан, автор не упоминает, что 93,2% из них выбыло в связи со сменой постоянного места жительства внутри Узбекистана, и только 6,8% выехало за рубеж, что, по сути, является манипуляцией с цифрами.
Если же рассматривать вопрос выбытия граждан в долгосрочной перспективе, исключив вероятность краткосрочных «шоков», то динамика миграции в последние годы идет на спад. Так, по итогам 2020 года выбытие за рубеж снизилось на 34,3% по сравнению с 2017 года. И это вполне закономерно, так как за эти годы было многое сделано в области создания новых рабочих мест и повышения доходов населения.
«Утечка умов» действительно явление достаточно негативное для развития страны. Но дело в том, что оно всегда присутствовало в истории – и в античном мире, и в исламском в период его культурного расцвета, и в средневековой Европе, когда лучшие ученые меняли место своего жительства.
Повсеместно это имеет место и сейчас – наиболее яркий пример – индийские программисты, занимающие важное место в информационном секторе США. И ничего, в Индии, как и нигде в мире это не рассматривается качестве угрозы суверенитету государства. Тем более, рассматривать это в качестве угрозы для Узбекистана в настоящий момент, когда в целом социально-экономическая ситуация в стране улучшилась, крайне некорректно, особенно на фоне масштабов выезда из страны в предыдущие годы, начиная с девяностых. Если это тогда не повлияло на суверенность страны, то сейчас тем более не влияет.
Контроль инфляции
Нельзя согласиться с автором и по его критике проводимой макроэкономической политики. Он считает, что «инфляция заданного уровня не может быть целью экономического развития, скорее наоборот, — это приведет к стагнации». То есть, по сути дела, он ратует за то, что бы правительство не принимало никаких мер по сдерживанию роста цен, иначе, мол, бизнесу будет не выгодно работать, и экономический рост, якобы прекратится.
Однако, его точка зрения противоречит выводам современных исследований, согласно которым несдерживаемая инфляция вредна для экономики. Так, согласно исследованию Р. Барро, оценка инфляции для более 100 стран в период с 1960 по 1990 гг. показывает, что увеличение среднего уровня инфляции на 10 п.п. в год снижает темпы роста реального ВВП на душу населения на 0,3 п.п. в год, а отношение инвестиций к ВВП – на 0,6 п.п.
А в исследовании Г. Хейла и А. Филлипова (2015 г.) на примере 10 развитых 16 развивающихся стран было установлено, что после введения инфляционного таргетирования (то есть политики сдерживания инфляции), показатель роста ВВП вырос примерно на 0,5 п.п. в странах с развитой экономикой, а эмпирические данные по развивающимся странам , показывают рост ВВП на 0,6 п.п.
На самом деле обеспечение в среднесрочной перспективе низкого и стабильного уровня инфляции является важным фактором макроэкономической сбалансированности, так как в условиях стабильности внутренних цен у населения и бизнеса сохраняется покупательная способность. Это повышает уверенность при средне – и долгосрочном планировании расходов и инвестиций, создает необходимые условия для обеспечения более высокого дохода на душу населения, повышения инвестиционной активности, что способствует экономическому развитию.
Дробление предприятий
Автор утверждает, что «предприятия продолжают дробиться на более мелкие хозяйствующие субъекты, чтобы «убежать» от порога больших налоговых платежей, равного 1 млрд. сумов», в результате чего разница в количестве между созданными и действующими предприятиями, по его мнению, увеличилась в 2 раза. На самом деле за период январь – сентябрь текущего года количество вновь созданных предприятий увеличилось на 10,5% по сравнению с аналогичным периодом 2020 г., а численность действующих предприятий за тот же период возросла на 18,4%.
О том, что оценки автора не совсем достоверны, свидетельствует и динамика налоговых поступлений. В случае масштабного дробления крупных компаний на более мелкие, налоговая выручка бюджета должна была значительно снизиться. Вместе с тем, с 1 января по 6 ноября 2021 года общий объем налоговых поступлений составил 106,8 трлн. сумов, что на 25,6% больше, чем за аналогичный период прошлого года.
На 1 октября 2021 года объём поступлений по косвенным налогам составил 27.4 трлн. сумов, что на 26,1% больше по сравнению с прошлогодним периодом. Учитывая, что в среднем доля поступлений по НДС в косвенных налогах составляет 66%, можно сделать вывод, что количество плательщиков НДС не снизилось.
Зависимость от импорта
Автор утверждает, что «Узбекистан становится все более зависимым от объемов импорта», обосновывая это тем, что импорт машин и оборудования, химических продуктов, продовольственных товаров по итогам 9 месяцев превышал их экспорт. Но на самом деле приведенные им данные отражают особенности проводимой политики в Узбекистане на современном этапе, нежели растущую зависимость от импорта.
Импорт современного оборудования и технологий является естественным для развивающихся стран, модернизирующих свои экономики, что является одним из ведущих приоритетов проводимых реформ. Поэтому большая часть импортных товаров – 41% по итогам 6 месяцев, пришлась на машины и оборудование, что является важным фактором повышения промышленного и экономического потенциала страны.
Если говорить про импорт продовольствия, то обеспечение продовольственной безопасности также является одним из важных приоритетов проводимой политики. Для анализа продовольственного импорта надо обратить внимание на его состав – это злаки, жиры и масла, сахар и кондитерские изделия из сахара, мясо и пищевые мясные субпродукты, то есть те продукты питания в производстве которых Узбекистан не имеет особых сравнительных преимуществ по сравнению со странами-экспортерами. При этом следует учитывать, что за 2016-2020 гг. реальные доходы населения увеличились на 28%, а средняя зарплата выросла в 2,2 раза. При этом, спрос населения на продовольственные товары растет.
Контроль над недрами
Автор также утверждает, что «темпы потери суверенитета, государственного контроля над эксплуатацией недр и углеводородов являются катастрофическими». С чего он так решил – сложно понять, так как имеющаяся законодательная база подобной ситуации просто не допускает.
Так, согласно закону «О недрах», недра являются собственностью Республики Узбекистан, пользователь же недр имеет право собственности только на добытые минеральные образования в период срока пользования выделенным участком недр. К тому же стать пользователем недр совсем не просто. Согласно закону «О соглашениях о разделе продукции», Узбекистан предоставляет иностранному инвестору на возмездной основе и на определенный срок исключительные права на поиски, разведку месторождений и добычу полезных ископаемых на участке недр, указанном в соглашении, и на ведение связанных с этим работ, а инвестор обязуется осуществить проведение указанных работ за свой счет и на свой риск. Так что говорить о возможности потери государственного контроля над эксплуатацией недр речи идти не может. В любом случае деятельность инвестора контролируется государством.
При этом польза от участия иностранных компаний в разработке недр является весьма весомой, что можно показать на примере сотрудничества с 2004 горда с российской компанией “Лукойл” на основе соглашений о разделе продукции по проектам “Кандым-Хаузак-Шады” и “Юго-Западный Гиссар”. “Лукойл”является лишь оператором проектов, который ведет разработку и обустройство скважин, добычу, очистку и переработку природного газа до товарного вида. Весь объем добытого газа передается Узбекистану. По итогам 2020 г. общий доход Узбекистана от реализации газа, добытого на территории республики этой компанией, составил более 4 млрд. долл., а общая сумма налоговых отчислений за весь период ее деятельности в Узбекистане составила 10,2 трлн. сумов.
Социальные проблемы
И, наконец, весьма своеобразная оценка автором социальных проблем, освежает в памяти ситуацию, существовавшую до начала современного этапа реформ. К примеру, автор говорит о «катастрофически низком уровне образования». Никто не спорит, что ранее подобное имело место быть. Но для того, чтобы изменить эту ситуацию и проводились реформы в образовании. Ситуация в этом сфере до сих пор далеко не идеальна, но за последние пять лет удалось многое изменить, о чем автор не упоминает.
Если в 2017 году в Узбекистане насчитывалось 5 211 организаций дошкольного образования, то на июнь 2021 года – 19 316, то есть их число выросло почти в 4 раза. Охват дошкольным образованием увеличился до 62%, а среди 6-летних до 77%. Наряду с государственными появилось 140 частных общеобразовательных школ. Охват молодежи высшим образованием увеличился с 9% в 2016/2017 учебном году до 28% в 2021/2022 учебному году. На данный момент в Узбекистане функционируют 144 ВУЗа, из которых 40 являются иностранными и негосударственными вузами. В 2016 г. ожидаемая продолжительность обучения составляла 11,8 лет, в 2019 г. этот показатель достиг 12,1 года.
Характеризуя систему здравоохранения, автор пишет о «падении ее способности охранять здоровье нации». Здесь также ситуация, что с оценкой автором системы образования, так сказать в ретроспективе, с которой вряд ли сегодня согласятся в ООН. Так, согласно Индексу человеческого развития, если в 2016 году ожидаемая продолжительностью жизни при рождении равнялась 71,2 годам, то в 2019 году она уже составляла 71,7 год. Что касается младенческой смертности, то она снизилась с 18,8 на 1000 живорождений в 2016 г. до 15,6 в 2019 году
В результате принимаемых в последние годы правительством мер за период 2017-2020 гг., заболеваемость населения инфекционными и паразитарными болезнями на 100 тыс. чел. в среднем снизилась на 60%, мощность амбулаторно-поликлинических учреждений на 10 тыс. населения выросла на 59,2%, количество коек увеличилось на 12% и достигло 47 коек на 10 000 чел. Но все это не отрицает необходимости дальнейшего улучшения системы здравоохранения.
Статья завершается следующим зловеще звучащим пассажем. «Все эти и вышеупомянутые проблемы нарастают с каждым днём, скорость их решения отстает от скорости их роста. И если не принять практических мер сегодня, завтра может оказаться поздно».
Здесь можно согласиться с тем, что ряд из перечисленных проблем сохраняются до сих пор и требуют своего решения. Но вот то, что «скорость их решения отстает от скорости их роста», ввиду вышеприведенных данных согласиться никак нельзя, так как проблемы последовательно решаются. А практические меры по преодолению проблем принимались все последние годы, принимаются сегодня и будут приниматься и дальше, как это уже предусмотрено сейчас разработанными планами развития. Так что все не так мрачно, как диктует современная мода на апокалиптические настроения. Зато как оказалось просто привлечь к себе повышенное внимание в период происходящих важных политических событий.
